Мычка Кристина
Каспийский общественный
университет,
Высшая школа права «Әділет»,
четвертый курс
Нестерова Елена Викторовна
Научный руководитель
к.ю.н., профессор
Аннотация: В данной статье рассматриваются основные положения и актуальные теоретические и практические проблемы такой разновидности договоров, как “предварительный” в условиях современного гражданского оборота. Изучена актуальность поставленных проблем, проведен юридический анализ статей, регулирующих данную конструкцию, и изучена сложившаяся судебная практика.
Ключевые слова: предварительный договор, протокол о намерениях, гражданское законодательство, преддоговорные отношения.
Актуальность выбранной нами темы продиктована распространенным практическим использованием предварительного договора, как одной из разновидностей организационного договора, а также продиктованной практикой необходимостью осмысления теоретических проблем понимания правовой природы данного договора и его регулирования в отечественном законодательстве.
Целью настоящей статьи является рассмотрение целесообразности использования конструкции предварительного договора на практике, систематизация «технических» требований к предварительному договору и отграничение предварительного договора от смежных договоров.
Общая характеристика предварительного договора, как одного из разновидностей организационного договора
Прежде чем анализировать предварительный договор по нашему законодательству с учетом практики его применения, необходимо обратить внимание на важную классификацию договоров, которая нетипична для нашей казахстанской доктрины. Имеется в виду деление договоров на имущественные и организационные. Для нашей цивилистической доктрины стандартно, что договоры порождают некие имущественные правоотношения между сторонами. И, как правило, все, что относится к неимущественной сфере принято относить к сфере семейного права. Остальные взаимосвязи субъектов, регулируемые гражданским правом, как правило, опосредуют вещные, обязательственные либо авторские правоотношения, которые, как известно, относятся к категории имущественных отношений.
Между тем, такое устоявшееся понимание, на наш взгляд, не охватывает всего многообразия гражданских отношений. Еще в советский период О.А. Красавчиков предложил классификацию договоров на имущественные и организационные. Автор справедливо полагал, что не все гражданско-правовые договоры порождают классические и привычные нам имущественные права и обязанности и выделил особую группу организационных договоров, посчитав, что к данной группе относятся все остальные договоры, которые непосредственно не порождают имущественные права и обязанности, но предусматривают какие-то приготовления, организационные связи между участниками или какую-то дальнейшую организацию их будущих имущественных отношений [1].
Организационные договоры являются соглашениями, под которыми в доктрине гражданского права принято понимать договоры, предшествующие имущественным отношениям и направленные на организацию и установление взаимосвязей участников будущего товарообмена. Организационные договоры, в отличие от имущественных, направлены на упорядочение взаимосвязанной деятельности двух и более лиц и определяют процедуру возникновения, а также общие условия исполнения конкретных имущественных обязательств в последующем, и (или), меры, направленные на повышение эффективности этой деятельности. [2, с.182].
Субъекты, участвующие в организационных договорах, находятся в равном положении по отношению друг к другу, вступают в договорные отношения по собственному усмотрению: строят свои отношения, на основе взаимных прав и обязанностей. Таким образом, есть все основания квалифицировать складывающиеся между ними связи как отношения гражданско-правового характера, а сам организационный договор рассматривать в качестве юридического факта, урегулированного нормами гражданского права [3, с.335].
Конструкция предварительного договора также относится к разряду организационных договоров. Так, согласно пункту 1 статьи 390 ГК РК, под предварительным договором понимается договор, в котором стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором [4]. Очевидно, что в силу предварительного договора у сторон не возникают имущественные права и обязанности. В данном случае, речь идет лишь об организации имущественных взаимоотношений. То есть предварительный договор не предусматривает никаких имущественных предоставлений после его заключения, хотя сам предварительный договор является, безусловно, консенсуальным. Предварительный договор создает иные обязанности сторон. Это обязанности организационного характера и эти обязанности абсолютно одинаковые у обеих сторон, что также нетипично для договоров, так как мы привыкли к взаимным договорам, когда право одной стороны корреспондирует обязанности другой стороны. Здесь же мы находим два абсолютно одинаковых права и абсолютно две одинаковые обязанности, которые принадлежат обеим сторонам предварительного договора.
Целесообразность практического применения предварительного договора
Прежде всего, конструкция предварительного договора предполагает, чтобы каждый юрист, который к ней прибегает, имел четкое представление о целесообразности данной конструкции и сфере ее практической применимости.
Стороны предварительного договора обязуются в будущем принять на себя обязательства по заключению основного договора.
Например, в пятницу продавец обязуется, что в понедельник он примет на себя обязательство во вторник передать покупателю мешок картофеля. А покупатель в ответ обязуется, что в понедельник он примет на себя обязательство во вторник заплатить продавцу 1000 рублей за этот товар.
Иначе говоря, продавец обещает пообещать передать картофель, а покупатель обещает пообещать заплатить [5].
Данная конструкция выглядит весьма тяжеловесно и громоздко. Однако, как ни странно, она довольно широко используется в казахстанской практике между участниками гражданского оборота. В связи с этим и возникает вопрос о ее действительной значимости и целесообразности использования.
Англо-американскому праву конструкция «предварительного договора» совершенно чужда. «Соглашения о заключении соглашения» (agreement to agree) не подлежат судебной защите. Если стороны уже договорились по всем необходимым параметрам основного соглашения, то, значит, оно заключено. Если не договорились, то никакого договора между ними нет, ни «основного», ни «предварительного».
Однако есть правопорядки, где конструкция предварительного договора по некоторым причинам смотрится более органично.
Так, во французском праве (и производных правопорядках) собственность на товар по договору купли-продажи переходит, в силу прямого указания закона, по факту заключения договора.
Соответственно, продавец не может заключить договор купли-продажи, если товар не находится в его собственности. Равным образом нет возможности заключить договор купли-продажи, если, например, продавец готов передать собственность на товар лишь против оплаты, а покупатель еще не приготовил деньги. Особенно актуальны эти аспекты в случае продажи недвижимости.
Возможно, во время Наполеона упомянутое правило выглядело естественным. Однако в современном гражданском обороте его участники сплошь и рядом договариваются о продаже товаров, которые на момент заключения договора не находятся в собственности продавца (он только планирует их приобрести), а то и вообще еще не созданы. Нередко стороны договариваются и о том, что право собственности на имеющийся у продавца товар переходит не сразу при заключении договора, а, например, после оплаты (или выполнения каких-то других условий).
Это не является проблемой для таких правопорядков (например, немецкого или российского и казахстанского), где право собственности на вещь переходит отдельно от заключения договора купли-продажи, будь то через передачу владения товаром, через государственную регистрацию недвижимости или как-то иначе. В этих правопорядках в момент заключения договора купли-продажи образуется лишь обязательство передать собственность, а сама передача собственности происходит отдельно.
Однако тем, кто, как французы, полагает, что невозможно заключить договор о продаже вещи с исполнением в будущем, приходится выкручиваться через более громоздкие конструкции, такие как «предварительный договор». Стороны заключают договор о том, что заключат договор купли-продажи позднее, когда товар окажется в собственности продавца (или когда будут выполнены какие-то другие условия).
Другая ситуация, когда предварительный договор в принципе может быть полезным, это если закон требует выполнения определенных формальностей при заключении договора (например, нотариальной формы), а стороны в настоящий момент по тем или иным причинам не хотят или не могут их выполнить. Тогда, если закон позволяет подобные фокусы, стороны могут заключить неформальный договор о заключении договора в надлежащей форме в будущем. Казахстанский и российский закон, впрочем, этого не допускают, так как требуют заключения предварительного договора в той же форме, что установлена для основного договора (п. 2 ст. 390 ГК РК, п. 2 ст. 429 ГК РФ) [5].
В чем же тогда практическая ценность применения предварительного договора в условиях казахстанского гражданского оборота? Рассмотрим на примерах.
Может быть логическим применением конструкции предварительного договора является случай заключения договора купли-продажи будущего товара, то есть вещей, которые на момент заключения договора еще не находятся в собственности продавца (например, договор контрактации сельскохозяйственной продукции, которая будет выращена в будущем)? Ответ должен быть отрицательным. В данном случае нет необходимости прибегать к предварительному договору, так как такие договоры совершенно спокойно могут заключаться путем составления обычного договора купли-продажи с отсрочкой исполнения. Об этом совершенно четко свидетельствует пункт 2 статьи 407 ГК РК, который гласит, что договор может быть заключен на куплю-продажу товара, имеющегося в наличии у продавца в момент заключения договора, а также товара, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, если иное не установлено законодательными актами или не вытекает из характера товара [6].
Возможно, логическим применением конструкции предварительного договора является заключения договора, для осуществления деятельности, для которой требуется лицензия? (например, договор подряда, в соответствии с которым у подрядчика отсутствует лицензия для занятия соответствующей деятельностью). Но и в этом случае конструкция предварительного договора также является бессмысленной. Объясняется это тем, что велик риск того, что лицензию подрядчик может так и не получить и тогда предварительный договор исполнен не будет, то есть стороны так и не заключат основной договор. В этом случае, очень органичным будет применение условной сделки, конструкция которой описана в статье 150 ГК РК. В нашем конкретном случае, применяется сделка, совершенная под отлагательным условием. Так, согласно пункту 1 статьи 150 ГК РК, сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит [4]. Иными словами права заказчика и корреспондирующие им обязанности подрядчика возникнут лишь с наступления этого события. А до этого момента стороны могут заключить совершенно четко оформленный и полностью урегулированный договор подряда и включить в него отлагательное условие, связанное с получением лицензии. И тогда договор подряда будет оформлен полностью в соответствии с законодательством и не будет в противоречие с п. 1 ст. 159 ГК РК считаться сделкой, заключенной в отсутствие необходимого разрешения (в данном случае лицензии на выполнение строительно-монтажных работ).
Едва ли не единственный разумный вариант применения предварительного договора в современном гражданском обороте – это предварительный договор к договору, подлежащему государственной регистрации, когда объект такой регистрации еще не сформирован (не создан или отсутствует у отчуждателя). Так, например, заказчик незавершенного строительства намерен сдавать в аренду будущие помещения уже на этапе строительства в целях привлечения новых инвестиций. Однако в данном случае полноценный договор аренды, в том числе с отсрочкой исполнения или по модели условной сделки, стороны заключить не смогут, поскольку права по такому договору на данном этапе зарегистрировать невозможно [4].
Поэтому в описанной ситуации предварительный договор вполне целесообразен. Иными словами, предварительный договор применим, когда по договору предусматривается передача прав и обязанностей, которые у стороны еще не оформлены. То есть речь идет об обязательной государственной регистрации, которая является правообразующей и без которой заключение основного договора сопряжено с огромным количеством рисков, начиная от признания договора незаключенным и заканчивая штрафными санкциями ввиду отсутствия государственной регистрации.
Там же, где нет очевидной целесообразности заключить предварительный договор, но стороны, тем не менее, настаивают на его конструкции, обязательно присутствует факт, что стороны по тем или иным причинам не готовы связать себя с обязанностями по основному договору. Их намерение состоит в отсрочке этого момента и создании дополнительного звена в их правовых связях в виде предварительного договора.
Необходимо иметь в виду, что основной и предварительный договоры представляют собой два совершенно разных соглашения, которые порождают разные права и обязанности. Их нарушения, соответственно, приводят к совершенно разным юридическим последствиям.
К примерам предварительных договоров в законодательстве РК относятся договоры на организацию перевозок грузов, кредитные договоры, предусматривающие обязательство банка предоставить средства заемщику в сумме и на условиях, оговоренных сторонами, договор передачи квартиры в будущем (жилищный контракт) [7, с.461]. Главным образом, как это видно из судебной практики, предварительные договоры заключаются в отношении купли-продажи или аренды недвижимости[8].
Предварительный договор плохо применим для сложных коммерческих контрактов, связанных с приватизацией крупных государственных предприятий, и для коммерческих сделок с крупными и сложными объектами собственности или предприятиями, с участием нескольких сторон, будущими непредвиденными обстоятельствами и множественными и сложными отношениями [9].
Требования, предъявляемые к предварительному договору.
Во-первых, предварительный договор, должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также все существенные условия, согласно пункту 3 статьи 390 ГК РК [1]. Однако на практике может возникнуть проблема, с определением этих условий. И встает вопрос, только ли существенные условия договора должны быть согласованы сторонами? Давайте рассмотрим условный пример.
Стороны могут заключить предварительный договор, в соответствии с которым они обязуются заключить договор займа, на сумму не менее 500 тысяч тенге. А конкретную сумму договора, стороны установят в будущем путем проведения добросовестных переговоров. То есть в данном случае мы видим, что стороны оставили одно из условий открытым, то есть условие, которое в предварительном договоре не было согласовано. Какая проблема же может возникнуть в данном случае? Если стороны не договорятся об этом условии в будущем, и одна сторона будет настаивать на сумме займа в 200 тысяч тенге, а другая сторона, например, на 450 тысяч тенге, то стороны зайдут в непреодолимый тупик. Следовательно, при заключении предварительного договора должны быть согласованы все условия и нельзя их разделить на существенные или несущественные. В силу того, что стороны договариваются о том, что они желают провести переговоры о согласовании того или иного условия в будущем свидетельствует о том, что стороны возносят это условие в разряд существенных. А значит, появляется угроза признания такого договора незаключенным.
Второе требование для предварительного договора указано в пункте 2 статьи 390, который гласит, что предварительный договор должен быть заключен в форме, установленной законодательством для основного договора, а если форма основного договора законодательством не установлена, то в письменной форме под страхом ничтожности. Так, эта норма устанавливает 2 специальных правила. Во-первых, независимо ни от каких обстоятельств, предварительный договор должен быть заключен в простой письменной форме. Во-вторых, несоблюдение простой письменной формы предварительного договора влечет его ничтожность. В этом состоит отличие от общего подхода, который характеризуется тем, что несоблюдение письменной формы сделки лишает стороны права ссылаться на свидетельские показания в случае спора, однако не влечет ее недействительность [4].
Важное значение имеет также срок исполнения обязанностей, которые предусмотрены в предварительном договоре. Исходя из пункта 4 статьи 390 ГК РК, срок не является существенным условием, то есть предварительный договор может не содержать условие о сроке, в течение которого стороны обязуются заключить основной договор. В данной норме мы видим некий проблеск свободы договора, что нетипично для предварительного договора. И в части второй пункта 4 статьи 390 мы видим диспозитивную норму, которая помогает восполнить пробел отсутствия срока для заключения договора, которая гласит, что если срок основного договора не предусмотрен, то договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора [4]. То есть по истечении этого годичного срока, если ни одна из сторон не обратилась к другой стороне с офертой о заключении основного договора, то предварительный договор утрачивает юридическую силу, о чем свидетельствует пункт 6 статьи 390 ГК РК [4].
Механизм заключения основного договора прост: любая из сторон обязана направить другой стороне оферту на тех условиях, что предусмотрены в предварительном договоре и, следовательно, далее возникает обязанность контрагента акцептовать эту оферту. Важно иметь в виду, что оферта должна быть направлена и акцептована именно на тех условиях, что предусмотрены в предварительном договоре, не добавляя новых условий. Если же какую-то из сторон не устраивают условия, то она либо заключает договор на условиях изначально согласованных либо договора не будет совсем.
Последствия нарушения предварительного договора ставят перед исследователем следующие вопросы. Во-первых, если сторона, для которой заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, может ли другая сторона (то есть оферент) обратиться с иском в суд о понуждении к заключению договора?
Необходимо сразу отметить, что мнения в доктрине на этот счет разошлись, и однозначного ответа мы не найдем [7; 10]. Если обратиться к пункту 6 статьи 390, то она говорит, что в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения предусмотренного им договора, она обязана возместить другой стороне вызванные этим убытки, если иное не предусмотрено законодательством или договором [4].
В статье 390 ни слова не говорится о понуждении к заключению договора. Однако в соответствии с пунктом 1 ст. 380 ГК РК, понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законодательными актами или добровольно принятым на себя обязательством. Заключая предварительный договор стороны, обязуются заключить основной договор. То есть, мы видим как раз то самое «добровольно принятое на себя обязательство».
Следовательно, стороны вправе требовать понуждение к заключению основного договора. Поэтому должны обратиться к пункту 4 статьи 399 ГК РК, которая гласит, что если сторона для которой в соответствии с настоящим Кодексом или иными законодательными актами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор.
Следующее последствие нарушения предварительного договора состоит в том, что сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне убытки, вызванные отказом заключить договор [4].
В соответствии с пунктом 6 статьи 390 ГК РК, в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения предусмотренного им договора, она обязана возместить другой стороне вызванные этим убытки, если иное не предусмотрено законодательством или договором [4].
Убытки, вызванные нарушением предварительного договора путем уклонения, взыскиваются только при условии, если будет доказано, что:
(а) такое уклонение является противоправным и виновным;
(b) у стороны, уклонившейся от заключения договора, отсутствовали правовые основания для такого уклонения;
(с) убытки должны возникать в результате прямого отказа от заключения основного договора и ограничиваться расходами, понесенными при подготовке основного договора.
Убытки строго ограничиваются убытками, понесенными в результате незаключения основного договора (если иное не предусмотрено законодательством или условиями предварительного договора) (п. 5 ст. 390 ГК). Такие убытки могут включать расходы на усилия, направленные на подписание основного договора (являющегося единственным предметом предварительного договора, и заключение которого является единственным обязательством по предварительному договору), но нельзя представить, чтобы они распространялись на убытки, вытекающие из нарушения любых предполагаемых или возможных прав и обязательств по предполагаемому основному договору или договорам, и еще менее – на упущенные выгоды и преимущества, которые могли бы вытекать из них, поскольку такие права никогда не предоставлялись и обязательства не принимались по предварительному договору.
В случае нарушения путем уклонения от заключения основного договора нарушившая сторона не может требовать возмещения ущерба от нарушения самого основного договора. Нельзя смешивать два совершенно разных типа убытков: 1) убытки, вытекающие из уклонения, как единственно возможного нарушения предварительного договора – эти убытки ограничиваются промежуточными расходами (ст. 390 ГК), и 2) убытки, которые возникнут в результате будущего нарушения основного договора (п.4 ст. 9 ГК). Смешение этих двух понятий противоречит фундаментальной причинно-следственной связи между нарушением и убытками, требуемой в соответствии с п. 4 ст. 9 ГК [9].
Таким образом, нарушение предварительного договора влечет за собой возмещение убытков, ограниченное только рамками предварительного договора, то есть убытков, находящихся в прямой причинно-следственной связи с нарушением предварительного договора.
Отграничение предварительного договора от смежных юридических конструкций
Прежде всего, это положение пункта 7 статьи 390 ГК РК, в котором сказано, что протокол о намерениях (договор о намерениях), если в нем прямо не предусмотрены намерения сторон придать ему силу предварительного договора, не является гражданско-правовым договором, и неисполнение его не влечет за собой юридических последствий [4].
Данная норма закрепляет документ, который по своей правовой природе не является гражданско-правовой сделкой. То есть стороны могут сколько угодно и о чем угодно договариваться, но это не влечет никаких юридических последствий, так как этот документ не является юридическим фактом, порождающим юридические права и обязанности сторон, если этот документ является протоколом о намерениях. Что неудачного в этой норме? Неудачно то, что законодатель отдает приоритет названию документа. То есть, если стороны назвали свой документ протокол о намерениях и этого уже становится достаточно для того, что квалифицировать его как несуществующий юридический факт.
Почему это неправильный подход? Потому что на самом деле название любого документа или любого договора носит сугубо информационный характер. О содержании договора нам свидетельствуют его условия, содержащие права и обязанности сторон. И на практике может возникнуть проблема, что стороны назвали свой документ протокол о намерениях, а содержание этого договора будет полностью соответствовать требованиям, предъявляемым законом для предварительного договора. То есть может возникнуть конфликт между названием документа и его содержанием. И для того, чтобы избежать этого, необходимо в содержании договора указывать, что настоящий документ обладает юридической силой предварительного договора, и тем самым мы придаем настоящему договору юридическую силу. В противном случае возникает риск применения пункта 7 статьи 390.
Также на практике может возникнуть проблема, когда стороны заключают договор и называют его меморандум, и в нем формируют какие-то намерения. То есть стороны не использовали ни название «предварительный договор», ни «протокол о намерениях», но при этом между ними возник спор о юридической силе этого договора. На наш взгляд, суду следует исходить из действительного содержания документа, и даже если в соглашении использована формулировка «протокол о намерениях», это еще не должно формировать окончательную позицию суда.
Позиции, сложившиеся в казахстанской цивилистической доктрине разошлись по данному вопросу. Так, М.К.Сулейменов утверждает: «Поскольку я являюсь автором ст. 390 ГК РК, я помню, как появился в ней пункт седьмой. Это были 90 е годы, время нашествия иностранных инвесторов, и к нам часто обращались за консультациями, как относиться к многочисленным заключаемым тогда документам, называемыми договор намерений, протокол намерений, соглашение о намерениях. Мы долго обсуждали этот вопрос на заседании рабочей группы по подготовке проекта Гражданского кодекса и решили, что принципиально важно отграничить эти протоколы от предварительного договора. Поэтому эти отношения просто были признаны неправовыми и не влекущими юридических последствий.
Как отличить соглашение о намерениях от предварительного договора и вообще от любого договора? Единственное отличие – это название. Если документ назван договором (без добавления «о намерениях»), то это гражданско-правовой договор, пользующийся правовой защитой. После этого можно выяснять, что это за договор: предварительный, основной, или вообще незаключенный (ввиду отсутствия существенных условий).
Но если в документе присутствует слово «намерения» (неважно как он называется: договор, протокол, соглашение), то это не договор и юридических последствий он не влечет. Единственная возможность придать ему силу гражданско-правового договора – указать на намерение сторон придать ему силу предварительного договора.
Поэтому нельзя признать правильным утверждение А.Г. Диденко, что название документа не имеет значения: «Еще одним вопросом, вызывающим неоднозначное толкование, является несоответствие наименования соглашения и его содержания. Имеются в виду случаи, когда соглашение именуется протоколом о намерениях, а в его тексте содержатся существенные условия основного договора. Какому из намерений сторон следует отдать предпочтение? Наименование договора не является элементом его
содержания, поэтому не может характеризовать природу договора. Поэтому при установлении природы договора следует исходить из его содержания. Роль наименования соглашения как протокола о намерениях сводится к тому, что в спорной ситуации такой заголовок может служить не атрибутивным свойством самого соглашения, а лишь одним из доказательств намерения сторон не придавать соглашению значение предварительного договора».
Конечно, наименование договора не входит в его содержание. Однако наименование становится существенным признаком определения документа как договора, если это закреплено законом. В данном случае такое положение включено в ГК, и поэтому все рассуждения А.Г. Диденко прямо противоречат закону» [9; 10, с.16-17].
Таким образом, при оформлении такого рода соглашений в содержании необходимо указывать, что настоящий документ обладает юридической силой предварительного договора, чтобы исключить будущие проблемы, связанные с оспариванием юридической силы достигнутого соглашения.
Общие выводы
Исходя из изложенного выше можно сформулировать следующие краткие выводы.
1. Предварительный договор является правовым документом, единственным обязательством по которому является обязательство заключить основной договор. В случае доказанного уклонения одной стороны от заключения основного договора другая сторона вправе требовать возмещения убытков, вытекающих из незаключения предварительного договора, состоящих в основном из реального ущерба. Убытки в форме реального ущерба и упущенной выгоды, которые вытекали бы из нарушения основного договора, если бы стороны его заключили, возмещению не подлежат.
2. Взвешенное использование конструкции предварительного является редкой мерой, когда отсутствуют иные способы урегулирования правоотношений между сторонами (путем заключения договора с отсрочкой исполнения или же применения конструкции условных сделок).
3. Предварительный договор является недостаточно устойчивым механизмом для защиты правоотношений между сторонами. Значительны риски уклонения стороны от заключения основного договора. Если исходить из буквального толкования нормы права, то единственным последствием в этом случае является возмещение убытков, находящихся в прямой причинно-следственной связи с нарушением обязательства.
Список использованных источников:
1)Е.Б.Козлова «Организационные договоры: Понятие и классификация» Электронный ресурс: http://justicemaker.ru/view-article.php?id=4&art=2561 (дата обращения 16.04.2019 года)
2)Гражданское право: В.4 т. Том 3: Обязательственное право\ Отв.ред. Е.А.Суханов М.2006г.- 704с.
3)Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1 \ Под ред. А.П.Сергеева. М.2008. – 852с.
4)Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 02.04.2019 г.)
5)Будылин С. Обещаю обещать или, Зачем нужен предварительный договор? Электронный ресурс: https://zakon.ru/blog/2015/11/24/obeshhayu_obeshhat_ili_zachem_nuzhen_predvaritelnyj_dogovor (дата обращения 16.04.2019 года)
6)Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть) от 1 июля 1999 года № 409-I (с изменениями и дополнениями по состоянию на 02.04.2019 г.)
7)Гражданское право Том 2 вещное право. Обязательственное право. Учебник для ВУЗов (академический курс). Отв.ред.: М.К. Сулейменов, Алматы, 2013 485с.
8)Бюллетень Верховного Суда Республики Казахстан, 2014, №11;
9) М.К. Сулейменов «Преддоговорные отношения» Электронный ресурс: https://www.zakon.kz/4920879-preddogovornye-otnosheniya-suleymenov-m.html (дата обращения 16.04.2019 года)
10)Диденко А.Г. Условия предварительного договора и их значение // Гражданское законодательство. Статьи. Комментарии. Практика / А.Г.Диденко.- Алматы: Каспийский Университет , 2018.- Вып.55 16-17с.
Источник статьи: журнал KPLA “Недропользование и право” 2020 г.
